Джим Джонс в Гайане, Аум Сенрике в Японии и Дэвид Кореш в Вако (Waco) явили собой аспект социального поведения человека, который с трудом поддается понимаю тех, кто с ужасом наблюдает, как последователи культа участвуют в ритуальных убийствах и самоубийствах. Что же там происходит? Чтобы это понять, надо сделать шаг назад и посмотреть на культы самоубийства в момент их зарождения.
Главным компонентом такого культа является лидер, обладающий харизмой. Загадочность этого номинального главы раскрывается, если сравнить его роль лидера с фигурой отца в обычной семье. В чём здесь сходства, а в чем различия? И тот и другой - мужчины, и тот и другой пользуются преимуществами своего пола по отношению к тем, кто от них зависит. И к одному и к другому относятся как к людям, принимающим окончательные решения, и тот и другой обладают законной или перешедшей к ним по традиции властью, которая укрепляет их контроль над зависимыми от них людьми; и тот и другой склонны относиться как к своей собственности ко всему тому, что считают своей территорией. Многие придут в ужас от того, что мы сравниваем лидеров культов, которых они считают злом и, возможно, даже одержимых Сатаной, с мужчиной - главой семейства, но факторы, которые приводят последователей культа к ритуальным убийствам и самоубийствам, обнаруживаются и в обычной домашней обстановке.
Раз мы описали лидера, то позвольте нам описать и его последователей, и сравнить их с членами обычной семьи. Они экономически зависимы, хотя бы только потому, что отдают своё имущество лидеру и служат ему, так же, как большинство жен передают контроль над своими доходами своим мужьям. Они понимают, что противодействие приказам лидера повлечёт за собой лишь возмездие в виде наказания, например, физическую изоляцию или лишение пищи, или даже какое-то истязание, так же как бестолковых детей могут отослать в их комнату, отшлепать, не дать им десерта, а непокорным женам угрожают уходом или разводом. Так как последователи получают поддержку, а в большинстве случаев - любовь и внимание от лидера культа (а в нашем сравнении то же, что получают члены семьи от отца семейства), они убеждают себя, что раз им в чем-то отказывают, то это оправдано, и на то есть причина. Это положение устраняет замешательство, которое может возникнуть при конфликте. Если у главы семьи существует негласное правило того, что ему нужно подать холодное пиво, а жена, к которой в обычной обстановке он обращается с нежностью, не подает ему это пиво, то если позже он расквасит ей нос, она, вероятно, придёт к заключению, что заслужила это. Жизнь может длиться в этом ключе сколько угодно долго.
Как же может случиться, что достигается та стадия, когда можно заставить последователей совершить ритуальное убийство или самоубийство? Лидер культа, упрочивший свое положение в глазах своих последователей в качестве отца или главы семейства, по существу начинает менять правила. Это происходит постепенно и метод не особенно отличается от того, когда дети в семье начинают подвергаться сексуальному насилию, распространяющемуся за рамки нормальных отношений между мужем и женой. В этом случае муж говорит жене, что издевательство над детьми - это её вина, так как ее поведение не соответствует его требованиям. Для того чтобы наказания за определённые нарушения вошли в ритуал, лидер культа также использует чувство вины. Установив однажды такое правило, лидер культа или жестокий отец ужесточает наказание до тех пор, пока оно не станет причиной смерти последователя культа или члена семьи. Почему бывает так, что голодных детей находят прикованными к стене в подвале, в то время как мать идет против всех материнских инстинктов, чтобы содействовать ритуальному наказанию ребёнка? Нам говорят, что дети, с которыми это происходит, заслужили такое наказание за какие-то небольшие провинности, которые в обычной семье остались бы не замечены.
Однажды последователи культа, как и члены семьи, незаметно перешедшие на такую ступень зависимости и покорности, становятся свидетелями или участниками подобного угрожающего жизни ритуального наказания, в котором они пересекают опасную черту. Отождествляясь друг с другом (представляя себя на месте другого - прим. перев.), они также видят себя умирающими, поэтому самоубийство становится мысленно приемлемым. Страх смерти теряется.
А что же на уме у лидера культа в подобной ситуации? Это можно понять, если рассмотреть семью, которая живёт по соседству и знакома каждому. Муж настаивает, чтобы жена оставалась дома, и бесится, если она участвует в какой-то общественной деятельности вне дома. Его сыновья становятся маленькими зеркальными отражениями отца или же, сердито возмущаясь, уходят из дому. Его дочери не могут ни с кем познакомиться, причем они уже, по всей вероятности, в том или ином виде подвергались сексуальному насилию. Он дружит с живущими в округе приятелями, которые не видят в существующем положении вещей ничего плохого, и тем самым, не дают запуганным членам семьи никакой надежды на спасение. Если же в какой-то момент в семью вызывают представителей власти, то они называют все, что происходит, внутрисемейным делом. Что случается, если такой отец почувствует опасность, которой он не в силах противостоять? Он скорее сам разрушит всё, что ему принадлежит, чем лишится этого.